На постсоветском пространстве создалась забавная ситуация, когда государство контролирует граждан, и гасит протесты запугивая толпами мародеров, нацистов и гопников. Это уже не новый феодализм, это копия МЛС, где администрация и уголовники, находясь якобы в непримиримой вражде, заставляют мужиков работать.

В конце восьмидесятых работал я в тарном цехе одного завода. И произошел там такой случай. Работяга повздорил с мастером, вплоть до мордобития, ну и решил уволится. А работал он в том цехе 46 лет, с 42 года, когда его 15 летним военкомат направил колотить ящики для фронта.
Ну и сидим мы в курилке, после спектакля с мордобитием и похода с заявлением об увольнении к начальнику цеха. И я спрашиваю того работягу — ну куда теперь, грузчиком в детский сад, или отдохнешь на пенсии? А он — Не отпустил начальник цеха, заявление мое порвал.
Я — Да как он может тебя не отпустить, ты ведь не крепостной, захотел и уволился.
Тот ободренный ушел к начальнику выбивать увольнение. Но дело так ничем и не закончилось. Работяга все повторял — "ну вот, начальник не отпускает, что я могу сделать"
Это я к тому что часто не общество зависит от правил устанавливаемых сверху, а наоборот, правила устанавливаются обществом, пусть и опосредованно. Та же репрессированная интеллигенция 30х — 50х устраивалась в колхозы, сдавала паспорта, работала счетоводами или механизаторами, а потом спокойно выходили из колхозов, забирали паспорта и уезжали в город. Механизмы были прописаны и даже работали, другое дело что неграмотные колхозники не умели ими пользоваться. Так что про "крепостных в СССР" это скорее миф чем правда. Хотя и не совершенно безосновательный. В каком то смысле тот работяга из тарного цеха был тоже крепостным. Но кто в этом виноват?

Зало́жные поко́йники (рус. нечистые покойники, мертвяки, нави, навь — по славянским верованиям, умершие неестественной смертью люди и не получившие после смерти успокоения. Считалось, что они возвращаются в мир живых и продолжают своё существование на земле в качестве мифических существ.

У восточных славян таких покойников было принято хоронить на обочинах дорог, особенно на перекрёстках, а также на меже. В Древней Руси существовал дохристианский обычай после сожжения собирать прах умерших в сосуд и оставлять «на столпе, на путехъ».

Несмотря на противодействие таким обычаям со стороны церкви, данные поверья были настолько сильны, что в результате появляются отдельные кладбища (скудельницы) — «убогие дома», в просторечии называемые «божедомы», «божедомка», представляющие собой простые участки, загороженные досками или кольями

Копетан обещает исправиться. Просит вывести из игнора.

Я, по натуре, человек мягкий, можно даже сказать либеральный. Расстрелы и тюремные сроки не люблю. И потому, в случае прихода к власти, предлагаю буржуев не прессовать а вырезать, например, из их мозга центр жадности. Ну а тех кому и это не поможет, гуманно усыплять в вет. лечебницах, под наблюдением отзывчивых и чутких профессионалов.

И вот каково мне, при моей мягкой и отзывчивой натуре, слушать наши новости? То Мару Багдасарян вспомнят, то про бузу вокруг Исаакия расскажут.

За что Мариной мордой мне в харю тычут, вот за что, а? Типа вот есть мокрощелка, двадцати с небольшим, катается на авто, стоимостью со всю мою деревню, ебет в рот всех столичных ментов, а чего добился ты?

Или с собором, обе тяжущиеся стороны называют друг друга пидарасами. Протестующие говорят что все попы типа того, да и поступают они как эти. А попы говорять что все протестующие — геи и либеральные журналисты, ну или примкнувшие к ним.

Я готов поверить и тем и другим, но ведь суть вопроса от этого не изменится. Уголовную ответственность за содомию у нас отменили, и мужеложцы имеют все те же права что и нормальные граждане.

И что из этого следует? Ну какие есть разумные выходы?

Я вижу только один — Мару — в президенты, а рядом с Исаакиевским собором построить еще один — Абрамовский.

А потом, разыграть между тяжущимися сторонами в лотерею.

И пусть все идет своим чередом. Мажоры мажорят, протестаны протестуют, а гомики ебут друг друга в жопы, во славу возлюбленного отечества.

Картинка отсюда

Ползунов. Рассказ Свинстунова

Свинстунов закусил «Столичную» бутербродом с копченой колбасой, вытер губы платком и принялся рассказывать.
– Давным-давно, ещё в советские времена, был я в командировке на Алтае, на одном Барнаульском предприятии. Там мне и рассказали эту легенду.

Читать далее...