Для беларусского языка свойственен так называемый народный именник, для которого характерно отсутствие лишь одной установленной (канонической) формы.

Так, если в русских традициях существовало лишь каноническое имя Юрий, то в Беларуси это могли быть еще и Юрок, Юрка, Юрась, Юра.

Здесь ранее так же отсутствовало параллельное употребление отчеств с именами. Принято было говорить Юрчиха, если ее отцом был Юрка.

В ходе длительной русификации беларусского языка народные имена из официального употребления постоянно вытеснялись каноническими, чаще православными формами имен.

Нельзя было в метрике записать имя ребенка Юрок или Юрка.



В так называемом "Спісе беларускіх імён" об имени Ясь можно узнать следующее:


То есть, та же ситуация, что и с Юрком. Народное имя Ясь, возможно, существовашее в славянский дохристианский период, было канонизировано в Яна, аналога русского Ивана

Беларусские деятели культуры, чаще писатели и поэты, нередко использовали народное звучание своих имен в противовес записанным в их метрики русифицированным. Правда чаще — в качестве псевдонимов.

Например, Янка Брыль (Іван Антонавич Брыль), Рыгор Барадулин, Алесь Беляцкий (Александр Викторович Беляцкий) и т. д.

Раз ждёте, значит, пришла... Всем налить и выпить!.. За вас, мои дорогие, за ваше здоровье, за ваше мужское счастье, за жизнь... За то, чтоб в ваших семьях царили мир, понимание, достаток... Мы живём в интересное время — история пишется на наших глазах: так пожелаем же всем, кто нас защищает, вернуться домой — невредимым и здоровым.

Сейчас открываю дверь на улицу, кот с криком устремляется к ней и останавливается на пороге. Пытаюсь его вытолкнуть — скрипит. Заталкиваю домой — пищит. Ему не надо ни на улицу ни домой. Он любит пребывать в пограничном состоянии. Зимой спит на коврике у этой двери, хотя там, мягко говоря, не жарко. Специально заказанную для него форточку, в пластиковом окне, он использует примерно так же. Сядет на полочке, жопа дома а морда на улице, и сидит в переходном положении.
И так кошки во всем. Они не хотят быть дикими, но и одомашниваться окончательно тоже не желают. Не хотят есть растительную пищу, но как полноценные хищники, жить только на животном корме не могут.
И потому выражение "Кот Шредингера" я считаю не случайным. Не случайно именно то что для существа находящегося в суперпозиции Шредингер выбрал именно кота. Потому что все остальные животные тут выглядели бы фальшиво или смешно.

В 1307 году Филипп Красивый решил арестовать всех храмовников Франции. Легенда, однако, гласит, что за два дня до того как были подписаны ордера на арест, некий воз, груженный свежим сеном и влекомый быками, выехал из ворот Храма, в Париже, и взял неизвестный курс. Говорили, что в нем спряталась группа рыцарей под водительством некоего Омона и что они укрылись в Шотландии, объединившись вокруг ложи каменщиков в Килвиннинге. Согласно этой легенде, рыцари-храмовники внедрились в бригады каменщиков, которым и передали секреты Храма Соломона.

Посмотрел вчера новый фильм Юрия Быкова, ну и заодно самый первый — "Жить". Не могу не отметить превосходную работу оператора. Снято отлично. Тут не только нет вопросов к качеству картинки, но остается только восхищаться профессионализмом.
В остальном — сквозная тема всех фильмом Быкова "я Дартаньян а вокруг одни пидарасы", очень слабая игра актеров (они бы в немых фильмах смотрелись органично), неубедительный и нелогичный сюжет, вымученные диалоги. Ощущение что режиссер и сценарист не только ни разу в жизни не видели ни одного жулика, но и с нормальными людьми практически никогда не общался. Наверное они живут в какой-то башне из слоновой кости.
В общем не шедевр, но посмотреть стоит. Хотя бы из-за красивой картинки.

Греки верили, что мы живем, чтобы быть счастливыми. Для греков совершенно естественно было рассуждать, что цель политики — сделать граждан счастливыми. Политика делает это при помощи воспитания, законодательства и всего, что способствует тому, чтобы люди научились быть счастливыми и достигли этого предельного блага. Этот способ ориентации отличает классическую философию от современной политической философии: современные мыслители говорят о счастье слишком стыдливо. Но тогда возникает вопрос: как то, что они говорят, соотносится с таким понятным ориентиром, как счастье?