Возьмем одного немца, одного русского и начнем сравнивать. По профессиональным качествам, морально-этическим, уровню знаний, да хоть как. Потом другого, и далее, меняя испытуемых. В среднем результаты будут примерно одинаковыми, в зависимости от методики и выборки конечно.
Но если взять коллектив немцев, поручить ему определенную работу, и такую же работу поручить русской компании, результаты будут разными. Да, не принципиально, но немцы сделают аккуратнее и точнее. И сроки не проебут, хотя изначально заложат бОльшие.
Похоже дело не в личности, какой бы развитой или наоборот, ограниченной она не была, а в социальных связях. И прогресс, цивилизация строится на ограничении личных свобод, причем ограничении прописанном в подсознании. Потому что европейцы не чувствуют себя несвободными. Более того, они считают несвободными нас. Хотя русскому, в немецком коллективе, будет не хватать именно свободы, и его будут огорчать те ограничения и самоограничения, которых немцы даже не замечают.
Но ко всему привыкаешь, конечно.

Чернышевский писал роман, находясь в одиночной камере Алексеевского равелина
Петропавловской крепости, с 14 декабря 1862 года по 4 апреля 1863 г.

Увы! писать «Что делать?» в крепости было не столь поразительно, сколь безрассудно, – хотя бы потому, что оно было присоединено к делу. Вообще история появления этого романа исключительно любопытна. Цензура разрешила печатание его в «Современнике», рассчитывая на то, что вещь, представляющая собой «нечто в высшей степени антихудожественное», наверное уронит авторитет Чернышевского, что его просто высмеют за нее. И действительно, чего стоят, например, «легкие» сцены в романе: «Верочка была должна выпить полстакана за свою свадьбу, полстакана за свою мастерскую, полстакана за саму Жюли (бывшую парижскую проститутку, а ныне подругу жизни одного из героев!). Подняли они с Жюли шум, крик, гам… Принялись бороться, упали обе на диван… и уже не захотели встать, а только продолжали кричать, хохотать, и обе заснули». Иногда слог смахивает не то на солдатскую сказку, не то на… Зощенко: «После чаю… пришла она в свою комнату и прилегла. Вот она и читает в своей кроватке, только книга опускается от глаз, и думается Вере Павловне: что это, последнее время, стало мне несколько скучно иногда?» Много и прелестных безграмотностей, – вот образец: когда медик, заболевший воспалением легких, призвал коллегу, то: «Долго они щупали бока одному из себя».

Но никто не смеялся. Даже русские писатели не смеялись. Даже Герцен, находя, что «гнусно написано», тотчас оговаривался: «с другой стороны много хорошего, здорового».

Здесь все прекрасно, и тем более прекрасно что история повторяется, но власть или не хочет этого замечать, или не умеет делать выводы.
Предполагали ли в Кремле что задумана комедия с "отравлением"? Наверняка. Там вовсе не дураки. Могли ли что-нибудь сделать, для предотвращения этой ситуации? Не будем лицемерить, государство это машина насилия, и для того чтобы устранить и причину и последствия у власти были все возможности. Но этого не стали делать, именно из полной уверенности что над Навальным, и его абсурдной версией, вернее множеством версий, будут попросту потешаться. И это уничтожит его репутацию и будущее как политика.
Но не сработало.
Никто не смеется, одни потому что верят в Навального как в пророка, другие из опасения быть затравленными и лишиться средств к существованию. И ведь для того чтобы понять, что ситуация будет развиваться не так как задумали в Кремле, а так как уже не раз происходило в нашей стране, достаточно просто знать её историю.

Купил книжку



и нашел кое что интересное

А ведь прав был Кулагин — большевики нам врали!
Вчера посмотрел кино — "Свой среди чужих, чужой среди своих", там показана страна сразу после октябрьского переворота. Коммунисты говорили что в ней не было ни электричества, ни газа ни автомобилей ни тракторов. Одни голодные крестьяне на тощих клячах. Но что мы видим?
Раз -

Глава Тарусского района Калужской области Руслан Смоленский заявил, что в его адрес стали поступать угрозы после решения местных властей вернуть историческим улицам в центре города дореволюционные названия.

«Требуют нашей отставки, нам угрожают физической расправой, убийством, натравить на нас всю Россию, всех террористов, которые есть», — заявил Смоленский в интервью изданию «Подъем».

По его словам, депутаты городской думы Тарусы, которые приняли решение о возращении старых наименований, не беспокоятся за свои должности и готовы расстаться с ними, если потребуется. Давлению же со стороны коммунистических активистов они поддаваться не намерены.

Смоленский добавил, что работы по замене табличек на улицах города уже начались.

Демократия это власть демократов

— Что это за новичок такой?

— Их второй год ищут, а выйти на след не удается. (…) Грабят страны, банки зажиточные, склады, нефтепромыслы. А главное — людей режут, травят почем зря. И где ни покажутся — там обязательно или углем новичка нарисуют, или трусы подбросят. (…) Для форсу бандитского. Вот будто бы смеются они над нами, издеваются. Почерк свой хотят показать.

- Александр Григорьевич, ходят слухи что по улицам Минска, вместо белорусской милиции ездит российский ОМОН, так ли это?
- Со всей ответственностью хочу сказать что это брехня! По улицам Минска вместо российского ОМОНа возят меня!

"Аквариум" начала-середины восьмидесятых был окном в другой мир, позволявшим мириться с окружающей действительностью, даже на комсомольском собрании, и любить родину такой, какая она есть. А его переход на "остросоциальные" тексты, в конце восьмидесятых, вызвал у меня недоумение. "Русский альбом" вышедший в 92м, дал надежду что это было возрастное, что перестроечный психоз у Бориса Борисовича прошел. Но, похоже все было серьезнее. А жаль. Гребенщиков один из немногих людей способных дать понять что есть что-то лучше, и это так просто.

Давече смотрел как Гоблин сериал про Зулейху разбирает. И было там претензии что дескать Чулпан — городская интеллигентка, вил в руках не держала и сил у нее нету и вообще быт деревенский (и не только) тяжолый в кине не отражон. Ну и что дескать рукожопы кино делали.
А я тут подумал — может и не такие рукожопы, просто понимают что смотря кино, даже про тяжелые времена народ не готов переживать сильные эмоции. Ну тоесть — показали расстрел — ты увидел, и такой : "ой убили ребенка, какие звери" и дальше сидишь чай с булочкой пьешь. а так чтоб посмотреть кино типа "иди и смотри" — это не, слишком тяжело чето, я устал, завтра работа, переключу на камедиклаб.