Армянам нужно было попросить стать районом Дагестана, и Арцах туда же. И всё. И ни ху я

Эрдоган бы срал кирпичами, Алиев бы ещё раз в МГИМО поступил (но уже бы не шпилил в карты и не ебал тёлок на отцовские шишЫ) и чтил бы международное право. Когда по ебалу может прилететь кинжал. Именно он, а не хуйня «кизлярских мастеров — финка нквд»

Отмщенье, государь, отмщенье! Паду к ногам твоим: Будь справедлив и накажи убийцу, Чтоб казнь его в позднейшие века Твой правый суд потомству возвестила, Чтоб видел злодеи в ней пример.

Погиб поэт!- невольник чести — Пал, оклеветанный молвой, С свинцом в груди и жаждой мести, Поникнув гордой головой!.. Не вынесла душа поэта Позора мелочных обид, Восстал он против мнений света Один, как прежде... и убит! Убит!.. К чему теперь рыданья, Пустых похвал ненужный хор И жалкий лепет оправданья? Судьбы свершился приговор! Не вы ль сперва так злобно гнали

Его свободный, смелый дар И для потехи раздували Чуть затаившийся пожар? Что ж? веселитесь... Он мучений Последних вынести не мог: Угас, как светоч, дивный гений, Увял торжественный венок. Его убийца хладнокровно Навел удар... спасенья нет: Пустое сердце бьется ровно, В руке не дрогнул пистолет. И что за диво?... издалека, Подобный сотням беглецов, На ловлю счастья и чинов Заброшен к нам по воле рока; Смеясь, он дерзко презирал Земли чужой язык и нравы; Не мог щадить он нашей славы; Не мог понять в сей миг кровавый, На что он руку поднимал!.. И он убит — и взят могилой, Как тот певец, неведомый, но милый, Добыча ревности глухой, Воспетый им с такою чудной силой, Сраженный, как и он, безжалостной рукой. Зачем от мирных нег и дружбы простодушной Вступил он в этот свет завистливый и душный Для сердца вольного и пламенных страстей? Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным, Он, с юных лет постигнувший людей?.. И прежний сняв венок — они венец терновый, Увитый лаврами, надели на него: Но иглы тайные сурово Язвили славное чело; Отравлены его последние мгновенья Коварным шепотом насмешливых невежд, И умер он — с напрасной жаждой мщенья, С досадой тайною обманутых надежд. Замолкли звуки чудных песен, Не раздаваться им опять: Приют певца угрюм и тесен, И на устах его печать.
_____________________ А вы, надменные потомки Известной подлостью прославленных отцов, Пятою рабскою поправшие обломки Игрою счастия обиженных родов! Вы, жадною толпой стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи! Таитесь вы под сению закона, Пред вами суд и правда — всё молчи!.. Но есть и божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждет; Он не доступен звону злата, И мысли, и дела он знает наперед. Тогда напрасно вы прибегнете к злословью: Оно вам не поможет вновь, И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь!

1837 г.
Михаил Лермонтов. Избранное.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.

Российский топливный рынок страдает от недостатка присадок. Хуже всего обстоят дела с противоизносными, депрессорно-диспергирующими и многофункциональными. Каналы параллельного импорта постоянно находятся под угрозой перекрытия, китайские аналоги не отвечают требованиям качества и стандартам в РФ. Собственное производство в большинстве своем невозможно или экономически невыгодно в силу небольшого рынка сбыта внутри России. В этой ситуации выпуск присадок может перейти под контроль самих топливных компаний

В России рынок топливных присадок относительно небольшой. BusinesStat в 2020 году оценил потребление антидетонаторов, присадок к топливу и смазочным материалам в России в 262 тыс. тонн. Из них примерно четверть приходится на топливные присадки. Согласно данным Mordor Intelligence, более 80% составляют присадки к бензину и дизельному топливу, т.е. к автомобильному горючему. В настоящее время на мировом рынке насчитывается более 50 типов присадок к топливам. Но наиболее распространены несколько из них.

Несмотря на скромную емкость рынка, дефицит присадок по мере истощения запасов, сделанных еще до санкций, может кардинально сказаться на российском рынке автомобильных топлив. Нехватка присадок представляет собой типичную проблему "золотого гвоздя", когда отсутствие одного, на первый взгляд, незначительного элемента делает невозможным производство всего продукта. Расход присадок в зависимости от типа составляет от 0,0005 до 1 кг на тонну топлива. Отсюда и небольшие объемы применения. Однако их использование стало практически обязательным

Всё было и чернила высохли давно. Можем повторить! Слава Советской Армии!

Но перспективы следующие:
1. В ближайшее время (уже сейчас) полностью исчезнет "джуниор-программирование";
2. Следующим на очереди стоят "миддлы". Но в этом/следующем году их зарплаты резко вырастут, потому что за роботом подтирать надо и потребуется очень быстрая "компоновка".
3. "Сеньоры" озолотятся. Они станут VIP-кастой, всё будет "долго, дорого"...
4. а что тестировщики? Тестировщики — это кодеры-неудачники, "герои своего времени в своей квартире", дрочеры короче. Пизда им, теперь за них копи-паста в блокноте и проверка кода уже будет не нужна

Вы сами этого хотели. С чем я и поздравляю. Да, и ещё. А заветы В.И.Ленина победили в очередной раз. И монумент святой женщины, скульптора Мухиной Веры Игнатьевны, будут сниться Вам в самых страшных снах. Потому что: ипотека, автокредиты, смузи, коворкинги, колаборации, самокаты, ЗОЖ и прочая личная маркетинговая туфта начнёт отваливаться за неимением источников финансирования. Есть вариант — "работяги", как перспективная категория и путь личностного роста. Разнорабочий на стройке ещё долго не будет заменён искуйственным интеллектом

Самого младшего ребёнка на этом снимке — Борю (по центру), в Великую Отечественную войну немец повесит на его же шарфике, но родной маме удастся спасти его в самый последний момент. После войны он выучится на рабочего и будет трудиться на paдиoлaмпoвoм заводе.

Двух старших (по бокам) немцы угонят в Германию, но они сумеют сбежать по дороге и присоединятся к частям Красной Армии. Валентин станет плотником, a девочка Зоя закончит курсы медсестёр и будет работать в детской больнице города Гжатска.

Ну, a вон этот парнишка, что сидит на стуле, их родной брат, который однажды утром 12 апреля 1961 года скажет: "Поехали!" и впишет себя в историю. Навсегда.
Деревня Клушино. 1938 год.

Валентин, Борис, Зоя и Юрий Гагарины

1) Сначала, 2 апреля, агентство Bloomberg авторитетно инсайдило читателям:
«Несмотря на все потрясения, ОПЕК+ демонстрирует все признаки того, что будет сидеть смирно. Саудовская Аравия публично заявила, что коалиция из 23 стран должна поддерживать стабильный уровень добычи в течение всего года. Делегаты в частном порядке предсказывают, что, когда ключевые члены проведут мониторинговое совещание в понедельник, и в уровни добычи не будет внесено никаких корректив».

2) А случилось это — опять же Блумберг, уже 4 апреля: "ОПЕК+ объявила о неожиданном сокращении добычи нефти, которое превысит 1 млн баррелей в сутки, сократив поставки с мая, несмотря на восстановление цен с 15-месячного минимума. Саудовская Аравия возглавила действия картеля, пообещав сократить свои поставки на 500 000 баррелей в день. Другие члены, включая Кувейт, Объединённые Арабские Эмираты и Алжир, последовали её примеру, в то время как Россия заявила, что сокращение добычи, которое она осуществляла с марта по июнь, продлится до конца 2023 года."

Теперь по сути — финансово-аналитическая: насчёт "неожиданного сокращения" можно было бы сильно поспорить, потому что весь расклад ситуации и тонкий арабский юмор в бизнесе можно свести к следующему — в любой момент может‏ случиться‏ внезапное заседание‏ ОПЕК+, на‏ котором может‏ быть принятое‏ новое‏ сокращение добычи,‏ и опять же всем финансистам, кто‏ будет держать‏ шорт-позиции‏ по‏ нефти и/или нефтедобытчикам‏ будет очень больно,‏ причём резко‏ больно. Нельзя быть сегодня адептами Блумберга, не помогает

Суть политическая: Перед нами не чисто экономический, но ещё и немного политический и даже троллическо-трейдерский жест в исполнении Эр-Рияда:
1. Заявление сделано в воскресенье, когда рынки закрыты, специально для того чтобы в понедельник на открытии торгов был гэп (разрыв цены) на неликвидном рынке, что обеспечит максимальные шансы на "вынос" тех (многочисленных, в основном западных) инвест-фондов, которые держат "короткие" (шорт) позиции по нефтяным фьючерсам, т.е. имеют ставки на падение цен на нефть.
2. Заявление было сделано ВНЕ нормального процесса согласования действий ОПЕК+, без специального заседания и т.д. (т.е. заседание будет, но решение уже озвучено) — цель заключалась в том чтобы поймать в офсайд максимальное количество игроков рынка, которые (начитавшись Блумберг и не Уолл-стрит джорнелов всяких) хотели заработать на падающей нефти.
3. Очень вероятно, что "инсайды" о том, что ОПЕК+ ничего не будет делать, сливались западным СМИ (тому же Блумбергу и Рейтер) — специально для того чтобы загнать в ловушку как можно больше западных трейдеров

Организатор всего этого банкета (или "бойни", если смотреть с точки зрения пострадавших) — саудовский принц (и министр нефти) Абдул-Азиз ибн Салман Аль Сауд, который несколько раз обещал финансовым игрокам на рынке нефти (т.е. по сути — западным фондам), что если они будут продавливать фьючерсы ниже "справедливой цены", то их вынесут ногами вперёд. Ну вот, реализовал угрозу, причём не в первый раз

Единственный западный игрок, который не пострадал сам и спас своих клиентов (если они послушались доброго совета) — это Goldman Sachs, который в четверг предлагал клиентам прямо залезть в лонг по нефти "на всю котлету". "Кальмар-вампиры" (как их нежно называют на рынке) очень информированные или очень умные.

А администрации Байдена ещё долго будут вспоминать то, что они могли попробовать восполнить потраченные резервы нефти по низким ценам, а вместо этого они нарвались на арабский (и немного кремлёвский) ценовой шок.

Китайские товарищи заметили, какую песню сыграли в Москве, провожая товарища Си, и действительно — текст песни однозначный, общего смысла "война неизбежна, надо готовиться к этому дню", и жена Си её пела, поэтому данное произведение он знает на 100500%. Наводит на мысли, конечно

Скоро исполнится 30 лет этой хуйне. 25 апреля 1993 года, 30 лет назад, состоялся референдум, который должен был, но не смог вывести нашу страну из конституционного кризиса и запомнился благодаря рекламному слогану "да — да — нет — да". Компанию по подготовке к плебисциту сегодня принято считать первым случаем массового использования в России PR-технологий. На кого и на что опирались при подготовке к референдуму команда президента Бориса Ельцина и ее оппоненты из Верховного совета?

За месяц до референдума, 26 марта 1993 года, в Москве собрался девятый чрезвычайный съезд народных депутатов. 28 марта депутаты голосовали по проекту постановления о назначении досрочных президентских выборов. За объявление импичмента президенту Борису Ельцину высказались 617 депутатов при необходимых 689 голосах. Неудавшемуся импичменту предшествовал конституционный кризис, началом которого принято считать декабрь 1992 года. Тогда на седьмом чрезвычайном съезде не был утвержден премьер-министром Егор Гайдар, а затем этот пост в результате многоступенчатого голосования занял Виктор Черномырдин.

Борьба шла по двум направлениям: как сформулировать вопросы, которые будут вынесены на референдум, и как считать голоса — от числа пришедших на избирательные участки или от общего числа избирателей. В итоге гражданам предложили ответить на четыре вопроса:
1) о доверии президенту
2) о доверии правительству
3) о необходимости досрочных выборов президента
4) о необходимости досрочных выборови народных депутатов.
По заключению Конституционного суда решение по первым двум вопросам, носившим оценочный характер, следовало принимать, учитывая процент голосов от пришедших на участки граждан; по третьему и четвертому вопросам, решавшим судьбу досрочных выборов, как процент от общего числа избирателей.

Борис Ельцин призвал граждан отвечать "да" на все четыре поставленных вопроса. Поддерживавшая его команда выработала и раскрутила ставший знаменитым слоган "да — да — нет — да". Но разрешить кризис проведённый референдум не смог. Хотя формально по всем четырем вопросам граждане ответили именно так, как им предлагала президентская команда, необходимые 50% от общего числа избирателей за досрочные выборы народных депутатов так и не проголосовали. Легитимных оснований для разгона Верховного совета Борис Ельцин не получил и в октябре 1993 года сделал это силовым методом, расстрелом Верховного Совета.

Эксперт в области электоральной географии Александр Киреев, анализируя итоги голосования, отмечал, что, хотя "никаких юридических последствий референдум не имел, он дал множество интересных результатов. Например, с того времени обозначился так называемый красный пояс (регионы, стабильно голосующие за коммунистов, существовали до 2003 года). Явные намеки на него существовали и раньше, но на президентских выборах 1991 года такого разделения не было. Александр Собянин и Владислав Суховольский в своей книге "Демократия, ограниченная фальсификациями" отмечают, что к моменту референдума число сторонников президента сокращалось, но еще оставалось достаточным для победы: "В июне 1991 года за избрание президентом бесспорного лидера демократов Бориса Ельцина проголосовало свыше 45,5 млн избирателей. На апрельском референдуме число его активных сторонников сократилось почти на 5 млн, а в декабре 1993 года за принятие ельцинской Конституции проголосовало лишь около 33 млн избирателей. Но одновременно практически в той же пропорции сокращалось и число активных (то есть участвующих в голосованиях) сторонников коммунистических и националистических партий".

Политолог Владимир Жарихин (в 1993 году сотрудник фракции "Свободной России" в Верховном совете) также полагает, что референдум во многом был выигран командой Бориса Ельцина по инерции. "Одним из главных ресурсов Кремля было оставшееся у людей стремление к переменам. Хотя по многим рыночные реформы уже ударили, но люди по-прежнему считали: надо двигаться дальше. И в итоге проголосовали разумно: они увидели, что конфликт между исполнительной и законодательной властью зашел в тупик и результаты волеизъявления можно было интерпретировать в том смысле, что нужны досрочные выборы и президента, и парламента",— отмечает он. "Хотя реформы больно ударили по населению, в демократию, рынок и реформаторов по-прежнему многие верили. Мощнейшая волна, которая привела Бориса Ельцина к власти, еще не упала,- говорил и Николай Травкин (в 1993 году лидер Демократической партии России, ДПР). Реформаторы при этом были уверены, что переменам мешает только парламент и, если его распустить, то всё наладится". "На стороне Ельцина выступила так называемая апрельская коалиция. Это были люди, которые выходили на митинги в 1989-1990 годах, которые защитили Белый дом во время путча 1991 года. Те, кто искренне поддерживал Ельцина", говорил Сергей Станкевич (советник президента по политическим вопросам в 1992-1993 годах). К 1993-му уже пришло отрезвление, многие отпали, но те, кто остался, были надежные, проверенные люди. На этой базе сразу после референдума Борису Ельцину надо было создавать партию, возглавлять ее и к концу года выходить на досрочные выборы, но силовики настояли на другом варианте". На митинги с плакатами "Ельцину — нет" в Москве выходили сторонники Верховного совета, но одержать победу на референдуме им не удалось

Сергей Филатов (руководитель администрации президента в 1993-1996 годах) утверждает, что при подготовке к референдуму президентская команда опиралась в первую очередь на внутренние ресурсы: "Нас поддерживало телевидение, полпреды президента в регионах, где-то губернаторы были сторонниками Бориса Николаевича". Сторонники Бориса Ельцина настаивают, что административного ресурса в ходе подготовки того референдума не применялось, поскольку элиты были расколоты из-за противостояния двух ветвей власти. "Административный ресурс был разделён, если бы он был в одних руках, танки в Москве в октябре не появились бы", говорил Николай Травкин. Александр Коржаков (начальник Службы безопасности президента с 1991 по 1996 год) утверждал, что "административный ресурс применялся всегда: напрягались местные органы власти через администрацию президента". Об этом же говорят и оппозиционеры того времени. "Мощности АП, правительства, губернаторов были брошены для достижения нужного результата. Плюс уличная пехота "Демократической России": активисты ее региональных ячеек выступали полевыми агитаторами. Наконец, СМИ — центральные и региональные, государственные и олигархические, играли на победу президентской команды", утверждал народный депутат Виктор Аксючиц.

Накануне референдума уже сформировалось олигархическое звено новых собственников, которые испугались ухода Ельцина. Во главе этой группы стояли Владимир Гусинский и Александр Смоленский. Под их контролем уже находились СМИ и телеканалы, а также известные лидеры перемен из "Демократической России". "Ресурсы у президентской команды были "неограниченные: это и начинающие олигархи, и окрепнувшие кооператоры, ларьки которых обложили данью, ее собирали уголовники; огромные деньги были брошены, дворцовая интеллигенция была подкуплена", так комментировал Р.И.Хасбулатов ситуацию того времени.

В 1990-1992 годах министр печати и информации, а в 1993-м — руководитель Федерального информационного центра (ФИЦ) Михаил Полторанин вспоминает, что в позиции СМИ была своя заинтересованность: "В ФИЦ мы собирали руководителей центральных телеканалов и главных редакторов крупнейших газет и проговаривали: победа Верховного совета на референдуме недопустима, люди там сидят агрессивные, экстремисты. Надо сделать так, чтобы победила команда президента". По словам господина Полторанина, убедить СМИ проявить лояльность помогал и финансовый фактор. "В соответствии с президентским указом от 1992 года специальная межотраслевая комиссия во главе с депутатом Верховного совета Аллой Ярошинской распределяла деньги для поддержки СМИ. Без господдержки многие из них просто не выжили бы, так что они понимали, с чьих рук кормятся",— добавляет он.

По словам оппонента ельцинской команды, депутата Ильи Константинова, свои медиа были и у сторонников Верховного совета. "Это были региональные СМИ, которые по традиции опирались на местные советы. Но в эпоху телевидения их возможности были несравнимы с тем, чем оперировала исполнительная власть", — отмечает Константинов. "Ресурсом Верховного совета были депутаты-одномандатники, которые на встречах со своими избирателями вели пропаганду",— говорит Сергей Филатов. В условиях контроля Кремля над телевидением оставалось использовать прямые трансляции, которые по закону велись с заседаний съездов народных депутатов. Сторонники Верховного Совета опирались на структуры и СМИ возрождавшейся КПРФ, был парламентский печатный орган "Российская газета", но она и в те времена была маловлиятельной.

"Большинство губернаторов нас поддерживали, но они побаивались и старались особенно никому не подыгрывать",— вспоминал Руслан Хасбулатов. Регионы заняли в тот момент выжидательную позицию и старались не подыгрывать ни одной из сторон. Разве мог себе раньше кто-то представить разногласия между Верховным Советом и генеральным секретарем ЦК? Пожалуй, лишь Юрий Лужков и Анатолий Собчак заняли однозначно проельцинскую позицию. Лидеры национальных республик опасались, что при усилении президентской власти ослабнет их влияние, поэтому играли скорее на стороне оппонентов Ельцина. Они поддерживали традиционную власть, а коммунистов было больше в Верховном совете. Если же говорить о территориях, то за ним был центр, северо-запад страны, сибирские регионы. Верховный же совет опирался на регионы юга и Черноземья.

Рождение технологий

Главным достижением команды Бориса Ельцина стал ударный слоган: "да — да — нет — да", который до сих пор помнит любой россиянин. Телевизионная реклама шла не так активно, но этот речитатив доносился отовсюду. Его напевали на мотив мелодии из фильма "Весна". Накануне референдума я ездил по Брянской и Смоленской областям, и этот слоган звучал всюду, из каждого радиоприемника вдалбливался этот позывной. Структурированных предвыборных штабов тогда не было, и становление профессионализма произошло позже, но и к моменту референдума про политтехнологии у нас уже знали. Команда Георгия Сатарова из фонда ИНДЕМ перевела американский учебник по ведению избирательных кампаний. Тогда впервые была опробована технология "от двери к двери"; пытались использовать методы нейролингвистического программирования. До 1993 года никто в стране не знал, что такое политическая реклама. Разработка речитатива "да — да — нет — да" была важным коммуникационным решением, оно было из области рекламы — не разъяснять суть поставленных вопросов, а внедрить в общественное сознание: приходите и голосуйте так, если любите президента. В 1996 году этот приём был повторен во время кампании "Голосуй или проиграешь".

Участники тех событий вспоминают, что тогда же впервые был опробован и чёрный пиар. Главным приемом было шельмование Верховного совета и оппозиции, тогда впервые появился ярлык "красно-коричневые", который апеллировал к исторической памяти бойцов Великой отечественной войны, воевавших с Германией. Создавался образ врага, и СМИ удалось представить Верховный совет символом зла. Власть дала старт националистической пропаганде, посыл которой: "вы выступаете за чеченца Хасбулатова или за русского Ельцина?". Народ начали пугать, что снова вернутся очереди в магазинах, что закроют выезд за границу: это повлияло на итоги волеизъявления Позже эта тема активно обыгрывалась уже во время президентской кампании 1996 года".

Неважно, как голосуют — важно, кто считает

Выносные урны и закрытые избирательные участки — всё это было придумано значительно позже. Из воспоминаний Хасбулатова, в ходе голосования было вброшено около 8 млн бюллетеней, но ЦИК в то время занимал вполне нейтральную позицию. Манипуляции осуществлялись на участках: шустрые мальчики-кооператоры ходили с мешками денег и где-то запугивали членов комиссии, где-то подкупали. Были и откровенные фальсификации — забрасывали пачками бюллетени. В условиях острой конкуренции между ветвями власти возможностей для масштабных манипуляций у Кремля всё же не было, они появились после октября 1993 года. Даже думские выборы 1993 года еще прошли честно, иначе на них не победила бы ЛДПР. Ни система контроля, ни система подбора кадров в ЦИКе тогда не была налажена. Вмешиваться в его работу боялись обе стороны.

Кого ни спроси сейчас, какие тогда задавались вопросы, то никто не вспомнит. А формулу "да — да — нет — да" вспоминают мгновенно до сих пор. Качественно сделанная агитация