Сыном того светила отечественной психиатрии, хозяина квартиры, был Юрий Мамлеев, ставший известным писателем. Он автор десятка произведений, в частности нашумевшего на Западе романа "Шатуны". Его называют учеником Достоевского, талантливым исследователем самых темных уголков человеческой души.
На Южинском у Мамлеева собиралась московская богема, но не та, которую принято называть "золотой", составленной из элиты артистического мира, а "чернушно-подпольная". Здесь не знали предела ничему: ни портвейну, ни наркотикам, ни сексу. Самые безумные выходки только приветствовались, ибо считались кратчайшим путем "заглянуть за черту".
Один из ветеранов того круга вспоминает, например, такой эпизод, связанный с покойным художником Владимиром Пятницким, близким другом Венечки Ерофеева. "Шли как-то за очередной опохмелкой. Вдруг Пятницкий достает шприц, наполняет его из лужи и эту грязную жижу вводит себе в вену. Все были уверены, что ему кранты. Ничего подобного — остался здоровехонек и впоследствии даже приохотился к таким экспериментам над собой. Умер, когда закачал себе в вену невообразимую смесь из ацетона, лака для ногтей, стирального порошка и еще какой-то дряни."
Подобные выходки только на первый взгляд казались безумием белогорячечников. Нет, то были и стиль жизни, и, если хотите, идеология южинской богемы. "Человек, не побывавший в психушке, — неполноценный человек", — один из ее девизов. Мамлеева называли Главным Психиатром богемы. Он со знанием дела расставлял ловушки душам своих приятелей, провоцировал их на безумные поступки, внимательно, как под микроскопом, разглядывал и затем садился писать рассказы. Не случайно его романы, скорее напоминающие реестр всевозможных маньяков, написаны с путающей достоверностью.
Все это напоминало мир странных героев Достоевского с их богоискательством, сумасшествием и болезненным самоуничижением. Есть еще реальный эпизод, связанный с самим Мамлеевым. Одна девица, посещавшая его вертеп, как-то привела на Южинский своего жениха, клерка из какого-то министерства. Ему была обещана встреча с "необыкновенными людьми". Жених, увидев пьяную полусумасшедшую компанию, был немало разочарован. "И это твои "великие посвященные"? — вскричал он. — Да они не достойны целовать мои ноги!" Мамлеев воспротивился: "А вот и достойны" — и принялся лобызать его ботинки.
То была, по выражению старого друга Мамлеева, эпоха "интеллектуального шизоидного подполья", единственного и неповторимого в своем роде. Наркотики и алкоголь были для него тем допингом, который быстрее приводит к финишу, называемому "метафизическим концом сущего".
Так продолжалось, несколько лет. Много известных ныне людей перевидал Южинский переулок. Бывал там гениальный художник Анатолий Зверев, поэты Генрих Сапгир и Юрий Кублановский, писатель Эдуард Лимонов — всех не перечислишь. Их, конечно же, не печатали и не выставляли. Многие спились. Меньшинство — Мамлеев и ряд его друзей — нашли в себе силы вырваться из смертельного эксперимента. Нет, они не отказались от бесовщины, а, повзрослев, предпочли ее более щадящие и перспективные формы.
В романе "Шатуны" есть персонаж по имени Анатолий Падов, чем-то напоминающий Ставрогина из "Бесов" Достоевского. Человек загадочный, наделенный необыкновенными способностями, которые обращаются одинаково успешно во Зло и Добро. У Мамлеева он выглядит так: "Обычно он жил саморазрушением, нередко смешанным с безумным страхом перед загробной жизнью и потусторонним. Этот страх заставлял его выдвигать бредовые гипотезы о послесмертном существовании, одну бредовее другой. Порой казалось, что он спасался от реального страха перед смертью или неизвестным тем, что еще более разжигал этот страх в себе, разжигал до исполинских размеров, подтапливая его бредком, и точно готовый сгореть в этом бреду".
Прототипом Падова стал Евгений Головин — мало кому известный, хотя его ранг в той среде был и остается на высоте Гуру, пророка и великого мистика. Его биография обросла мифами. Известно, что ему исполнилось 59 лет. Отец отправился на золотые прииски и сгинул. По его словам, с 10 лет воспитывался у бабки-колдуньи, жившей в глухом лесном крае.
цитаты
отсюдаМне вот интересно, неужели никто из сочатников, радующихся сегодняшнему северокорейскому кризису, не понимает что это всего лишь сигнал посылаемый США через Китай в Россию?
И неужели вы не видите, что раздолбав Северную Корею США получит то же что получил СССР, раздолбав Южинский Кружок?
Головин, Дугин, Джемаль и Мамлеев, варившиеся в собственном соку, вышли в мир со своим инфернальным началом, и стали катализатором перестройки.
Так же и Северокорейский режим не исчезнет совсем, а создаст условия для таких мировых перемен, о которых американцы даже не подозревают.