«Товарищи, разрешите мне поднять ещё один, последний тост. Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа. Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он — руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.

У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода.

Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошёл на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошёл на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии.

И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества — над фашизмом.

Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!

За здоровье русского народа!»

Тост, произнесён И. В. Сталиным 24 мая 1945 года, в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца, на приёме в честь командующих войсками. (Текст приведен в варианте официально опубликованной редакции)

Сегодня ваш праздник. В наше непростое время, когда мир кажется таким хрупким...и каждый день замирает сердце от приходящих страшных и невесёлых известий, приятно осознавать, сто есть вы — наши защитники, надежда и опора...потому что мы, женщины, знаем, что бы ни случилось завтра, вы заслоните нас, убережёте, спасёте, вызволите и отстоите наше право на жизнь, как ни раз это делали наши прадеды, деды и отцы.
...и потому просто хочется сказать всем вам — спасибо за то, что вы есть у нас, наши любимые мужчины, настоящие русские парни, подвигами которых восхищается весь мир. Здоровья и счастья вам!..и знайте, мы всегда будем ждать вас, сохраняя своей надеждой, верой и любовью...

Просмотрел 38-й выпуск "Бесогона" Никиты нашего Сергеевича.

Чем же он так не угодил редакции "России 24"? Может, экстремизьм какой обнаружили? Да только нет там никакого экстремизьму. Может, антроссийщину какую выдал? Так ведь опять же - нет. Никита Сергеевич всего лишь очень деликатно показал неприглядное мурло отдельных представителей четвертой власти. И, видимо, в этом-то все и дело.

Мое мнение сводится к тому, что внутри журналистского сообщества, в данном случае национального, т.е. российского (но, не исключено, и интернационального) существует общность, представители которой зачастую стоят у руководства теле- и радиоканалами и которая считает личности журналистов неприкосновенными для любой критики. Не материалы, которые создают журналисты, но именно их личности.

Другими словами, эта общность считает, что подлеца-журналиста прямо назвать подлецом недопустимо. Типа мало ли что он написал, право у него на это есть. Вот и критикуй написанное, но на личность не переходи. Личность - это отдельно от написанного или сказанного. А то сегодня ты о личности Ганапольского высказался, а завтра, выходит, и обо мне можешь? Тем более, что в случае некоего материала можно что-то сказать в свое оправдание, но если человека назвать подлецом, то как от этого отмыться? И, да, мы понимаем, что ганапольский (в данном контексте - имя нарицательное) - это сукин сын, но это наш сукин сын - член нашей журналистской секты.

А Никита Сергеевич нарушил табу. И вот.