Всего за 18 месяцев Эстония утратила статус европейской суперзвезды высоких технологий. Теперь к ней относятся как к политически отсталой стране. Нынешний упадок выглядит не менее впечатляюще, чем взлет 30 лет назад, когда страна освободилась от советского гнета.
Эстония много лет боролась со стигматами советской оккупации и, наконец, по праву заслужила статус глобального лидера в области цифрового управления и инноваций. Правительство, работающее без бумажных документов, электронные голосования, цифровые медицинские карты и многое другое — все это сформировало историю международного успеха Эстонии.
В марте 2019 года в свет политических софитов неожиданно попала маргинальная неофашистская партия. За этим стоял центристский премьер-министр Юри Ратас (Juri Ratas), которому после поражения на выборах удалось уцепиться за власть, приняв в правительство Консервативную народную партию Эстонии (EKRE). Партия разделяет гомофобную и ксенофобскую позицию Путина, а некоторые ее члены вдобавок считают, что Адольф Гитлер «сделал кое-что хорошее».
Сам лидер партии заявил, что чернокожих нужно выгнать из страны, а гомосексуалы могут отправляться в Швецию. Это сказалось и на правительственной политике Эстонии. Министр иностранных дел запретил эстонским дипломатам подписывать международную декларацию о правах гомосексуалов.
Этой коалицией премьер-министр Ратас спровоцировал лавинообразный рост расизма и гомофобии в Эстонии. Особенно сильная ненависть обрушилась на журналистов. Некоторым угрожали, например, изнасилованием. Редакторы стали приспосабливаться к ситуации методом самоцензуры, удаляя критику в адрес правительства Ратаса.
EKRE поддерживают примерно 15% эстонских избирателей. Атмосфера страха, которую еще больше разжигает руководство партии, лишила ее сторонников способности воспринимать факты. Партия утверждает, что Эстонию вот-вот захватят беженцы, хотя, например, в 2018 году страна приняла всего 35 человек.
В начале ноября тема Эстонии вновь зазвучала в мировых СМИ, когда член Европейского парламента от EKRE Яак Мадисон (Jaak Madison), ранее призывавший «окончательно решить» европейский миграционный кризис, встретился в Вашингтоне со Стивом Бэнноном (Steve Bannon) и лидером Брексита Найджелом Фаражем (Nigel Farage). Это произошло в тот же день, когда Бэннон призвал отрубить головы главе американского департамента здравоохранения Энтони Фаучи (Anthony Fauci) и директору ФБР Кристоферу Рэю (Christopher Wray).
В связи с этим Мадисон заявил, что в штате Мичиган, должно быть, произошла серьезная фальсификация результатов выборов. Это утверждение потом повторили лидер партии Март Хельме (Mart Helme) и его сын Мартин, министр внутренних дел и финансов в эстонском правительстве. Отец и сын Хельме также обвинили в коррупции Джо Байдена и его сына Хантера.
Далее Хельме сказали, что Трамп «в конце концов победит в яростной борьбе и триумфально пройдет по полю боя, покрытому внутренностями и кишками, и справедливость одержит верх». Мало того: на официальном сайте партии появилась статья, призывающая всех эстонцев ограничить источники информации об американских выборах RT и Breitbart.
Последствия для Эстонии могут быть очень серьезными, считает бывший посол США в стране Джим Мелвилл (Jim Melville): «Высказывать такие мнения очень опасно. Будет ли это иметь эффект, зависит от того, что станут делать и говорить другие эстонские политики. Если EKRE останется частью эстонского коалиционного правительства, боюсь, ко всему правительству Эстонии будут относиться так, как к этой партии».
Эта борьба между двумя сторонами Эстонии — той, что стремится к благосостоянию и свободе, и той, что подрывает все, чего страна достигла за последние десятилетия, — может привести к возврату в своего рода советский каменный век, пусть и замаскированный под нечто иное.
Эстонские политики должны отложить личные амбиции в сторону и вместо этого единым фронтом выступить против атак на эстонскую демократию, общество и в конечном итоге на безопасность страны. Работу в этом направлении, которую вели такие серьезные лидеры, как Март Лаар (Mart Laar), Леннарт Мери (Lennart Meri) и Тоомас Хендрик Ильвес (Toomas Hendrik Ilves), следует продолжать.

Ленин был совершенно никакой адвокат, абсолютно беспомощный экономист, довольно средний журналист, но беспредельно жестокий политик и очень грубый полемист.
Если аргументы противника не получалось отразить логикой в очном споре, Ленин непременно переходил к оскорблениям и площадной брани.
Мы как-то встречались в очной полемике с А.А. Навальным. Алексей был не очень содержателен.
Похоже, дело Ленина, действительно, живёт.