Ну и хватит вам о моей матушке. Расскажу-ка я вам байку. Сразу предупреждаю, что все персонажи выдуманы, всякие совпадения с реальными событиями случайны.
Было у отца два сына. Старший умный был детина, младший вовсе был дурак. Это присказка...
Было это при польской власти. Хоть и угнетали польские паны нашего брата-белоруса, однако отец таки смог сынов вырастить, оженить, помог им хаты построить, хозяйство завести, а потом по воле божыей и помер. И где-то сразу после этого их и освободили в тридцать девятом году.
Когда коллективизацыя началась, старший быстро смекнул что к чему, сдал всё нажитое в колхоз, ударно трудился, был лоялен советской власти, и, хоть и не вступал почему-то в ВКП(б), а таки постепенно стал бригадиром в этом колхозе. Младший жэ раздолбайствовал, активно участвовал в раскулачивании, однако авторитета этим не нажил, пил помаленьку горькую, и только наличие брата-бригадира как-то позволяло ему существовать.
И тут грянула война и пришли немцы. Весь актив колхоза во главе с председателем пошёл партизанить, младший брат туда же рванул, а старший брат остался встречать оккупантов. И сделали они его старостой этой деревни. Ну, как сделали? Приехали на грузовиках, согнали всех на площадь и сказали, пусть выйдет один, с которым они будут говорить. Его и выдвинули, так сказать, из рядов.
Немцы хозяйственные оказались. Провели ревизию, переписали весь скот, птицу домашнюю и прочие активы, и довели старосте план поставок продовольствия и фуража для нужд немецко-фашистских захватчиков. Напряжённый такой план, но таки реальный, выполнимый. Назначили ещё пятерых местных полицаями, сожрали с десяток курей, попили местного самогона и убыли восвояси.
И до самого освобождения их в этой деревне больше ни разу не было.
Потянулись тяжёлые годы оккупации. Два раза в месяц подвода с продовольствием под охраной пары полицаев отправлялась из этой деревни в город. И что характерно, ни разу на эту фуру никто не напал, хотя находилась эта деревенька в самом что ни на есть партизанском краю. То партизаны немцев гоняют, то немцы — партизан, а в деревеньке — тишина. Железная дорога далеко, до тракта — пятнадцать километров такой дороги, что на машине хрен проедешь, разве что очень сухим летом или очень морозной зимой. Болота, опять же. Большая река рядом, в реке — рыба, в лесу — грибы с ягодами, короче, масса неучтённых активов, которые как-то позволяли смягчить бремя налога. Не зажируешь, конечно — но выжить можно было.
После освобождения, конечно, многое прояснилось. Оказалось, что деревенька эта была по совместительству партизанской базой. Партизаны — они хоть и железные, но тоже люди. Им тоже надо поесть, помыться, постираться. Девки, опять же. После войны многие там переженились.
Вернулся из города довоенный председатель, хозяйство восстанавливать. Опять, как водится пересчитали все активы и увидели, что имущества не убавилось, а вроде как-бы даже прибавилось. А произошло это оттого, что староста-то не дурак был обо всём немцам докладывать, часть имущества он в лесу держал, и партизан кормил. Ну и немцев, конечно, тож.
И братец младшенький вернулся, с медалью за партизанство, а всё такой же шалопут. И то ли он где по-пьяни проболтался, то ли старший брат где-то у немцев по бумагам прошёл, короче повязали старшого, и поехал он на десять лет воркутинский уголёк рубать.
А вот полицаев, что характерно, не тронули. И не сдал их никто. И по сю пору в той деревне партизанские подворья вперемешку с полицайскими стоят. И ничего. По праздникам вместе водку пьют.
В пятьдесят четвёртом вернулся старший брат с расейских северов и опять стал работать в колхозе. И как-то так получилось, что опять он в гору пошёл, сначала бригадир, потом начальник мехмастерской, а потом и выбрали его членом правления этого самого колхоза. Детей повырастил, дом отстроил, сад посадил, короче — всё путём. А младшенький каким был, таким и остался, вдобавок дети поразъезжались кто куда, и жена в город уехала к мужику какому-то жить.
Так к чему это я? А вот встретились старшой с младшим как-то за столом, и после третьей или там пятой рюмки младшой и спрашивает, почему, мол, так судьба сложилась, что одним — всё, а другим — ничего. А старшой ему таки отвечает, что у нас с тобой, братуха, анкетные данные разные, потому тебе по жизни и хода нет. У тебя в анкете написано, что твой брат — фашистский прислужник, а в моей анкете — что у меня брат геройский партизан.
Вот собственно и всё.