Через несколько лет в этом городе будет некого трахать Глядя на нынешних 20-летних, я понимаю: ребята, походу, мы теряем секс. Годы разврата и разнузданности прошли даром. Мы так долго боролись за женский оргазм и сексуальную революцию, написали так много статей и придумали так много гаджетов, что новым 20-летним теперь нет никакого дела до всего этого копошения в спальне. Они переели секса, и маятник качнулся в другую сторону.

Они выглядят и ведут себя как асексуалы. Девочки подчёркивают неформальность мышления, мальчики отпускают волосы и демонстрируют тонкие запястья. Нет, это неплохо, мы понимаем. Мы тоже читали Сартра и надевали всё лучшее сразу — но цель была другая. Мы заточены на еблю. Это нами и для нас снимается реклама, где сексуальный Паттенсон сексуально прыгает в воду под сексуальный семпл Led Zeppelin.

Сегодняшние почти 30-летние станут последним поколением, которое занималось сексом в этом большом городе и делало это с фантазией и удовольствием. Мы выросли в мире, где всё делалось ради секса: музыка, деньги, технологии, пиар. Всё. Понятно, что 20-летние тоже будут заниматься сексом, размножаться-то надо. Но он не будет их приоритетом. Секс перестанет крутить наш шарик. Уже сегодня 20-летние рассуждают о поиске партнёров в тиндере на предмет «а поговорить», а Pure считают штукой для очень продвинутых проституток. Проституток, кстати, они тоже не понимают.

Множественные исследования показывают, что новые молодые меньше болеют всяким венерическим. Научились предохраняться? Разучились ебаться! Не то чтобы совсем: они попробовали и не поняли, почему столько шумихи. Агрессивная сексуальность, наполняющая наш мир в последние годы, обесценила секс.

Кого вы встретите сейчас в секс-шопе? Свою маму, покупающую наручники, наглядевшись на мистера Грея. Своего коллегу, посмотревшего видеообзор нового виброкольца. Собственную жену, придирчиво выбирающую лубрикант. Где хихикающие школьницы и краснейшие первокурсники? Правильно. В интернете. Читают про природу землетрясений, криптовалюту, Сталина, экономические предпосылки первой мировой, стартапы в фешн-индустрии и китайские айфоны.

Новые молодые бесстыдны, но их бесстыдство не имеет ничего общего с нашим. Они легко и не краснея говорят о травматичности разных видов секса, не прикладывая этот разговор к себе. Ничем иным я не могу объяснить это бесстыдство — лично мне стоит немалых усилий сохранить цвет лица в таких беседах. Новые молодые говорят о сексе между людьми, как о вязке животных. Научно, сухо, подкованно, без малейшего волнения. Даже моя дочь, которой всего 11 лет, легко произносит слова «секс», «проститутка», «член». В беседе со мной, с матерью!

Несколько лет назад со старшей дочерью, которой тогда было лет 19, я смотрела научную лекцию о природе гомосексуальности. Мы перешли на личности, на анатомические подробности, на само, чёрт возьми, описание процесса — ни тени смущения во взгляде! Какой-нибудь там механизм вырабатывания жидкостей — пожалуйста. Секс как он есть — нет. Возможность мутации на этапе зиготы — очень увлекательно. Процесс, при котором две клеточки наконец встречаются, — не интересует.

Нет, они не задроты. Им действительно не интересно так, как нам. Мы с восторгом изучали девиации, гомосексуальность, секс-игрушки, техники, психофизиологию, поведенческие особенности... Новые молодые тоже это изучают. С одной только разницей: они не спешат применять свои знания на практике. Им интереснее выбирать цвет штанов, чем презервативов.

В новом мире Харви Вайнштейна не будет. Не потому что девушки будут бороться за свои права, а потому что девушки нахуй никому не будут нужны. В новом мире предыдущее предложение даже не будет казаться двусмысленным. Секс перестанет быть инструментом влияния — и это неплохо. Секс перестанет быть — и это невообразимо.

Сиське

Назад Вперёд

Попке

Назад Вперёд