Капитан Ебрильцев нажал на кнопку, и фонарь кабины плавно закрылся, чмокнув гидравлическими замками.
- Ебаный в рот, - сплюнул в кислородную маску пилот, - Родина продана, а я должен лететь на боевое задание… Начальник штаба постит в Одноклассниках лётное задание, а в обмен на сиськи публикует координаты цели. Диспетчер, сука, просто отбывает номер - ему нужен минимальный стаж боевой службы, чтобы папа, генерал тыловых войск, быстренько взял его на уже приготовленное место в военном частно-государственном банке….
Техники продали почти все запчасти от самолета.
Прапорщик Пропаденко продал керосин.
Комендант аэродрома продал плиты со взлетно-посадочной полосы.
Директором лётной столовой назначен младший лейтенант интендантской службы Тенгиз Спидзванидзе.
Медсестра Даша Омоненко ебется с замполитом… вернее с психологом по боевой подготовке – так теперь это называется. А ведь строила глаза и брала взаймы валюту….
И при всем при этом он вынужден бомбить страны, где масштаб посадок высококультурной сои намного превосходит площадь посевов этой культуры в России.
Ебрильцев чувствовал себя обреченным.

- Вот если бы я был Президентом, - в который раз думал он, - а премьером у меня Дашка… Вот тогда шнырям и ревизионистам конец.

В это время в хвостовую часть самолета попала ракета.

- Где летноё КАСКО? – стал судорожно рвать карман летной куртки пилот. – А, блеать, КАСКО есть, но в нужном месте, ясное дело, не хватает верно проставленной даты и подписи. Шныри, сука, ловко подсуетились! Теперь обе мои семьи не получат ни копейки…
- Прощайте, товарищи! – Закричал капитан и рванул рычаг катапульты.
Катапальта, как ни странно, тут же сработала, но по-совковому, наполовину. Кресло пилота вспыхнуло в ярком огне реактивного пламени.

На огромном зеленом поле, покрытом тут и там ромашками, лютиками и васильками лежали юноша и девушка. Они были совершенно голые, их лица покраснели, а движения уже становились судорожными.
- Ведь наебешь, Сашка, не женишься, - прерывисто, но решительно пыхтела Омалия, упираясь в живот Сашки острыми коленями.
- Ну, ты, блядь, даешь, Омалия, - рычал Александр, цепляясь неухоженными пальцами за худые бедра девушки.
- Не женишься, иди на хуй… Мне мужик нужен для детей и благосостояния, - не сдавалась Омалия, - пообещай!
- Обещаю, - сдавленно сипел Александр.
- А студия в Черногории?
- Да!
- А кардиган с оторочкой….
- Да!
- Тогда обещай, что не кончишь быстро как всегда, - стучала кулаками в толстую грудь девушка.
И вдруг она замерла, глаза её широко раскрылись и застыли от ужаса.

С неба на копошащуюся в траве пару упало кресло боевого самолета. Над полем поднялось облако пыли и праха.

- Я думала, что умерла, так мне было хорошо, - Омалия выбралась из под широкого, будто расплющенного тела Сашки, и сладко потянулась.
- Не понял, - пробормотал Александр, сосредоточенно рассматривая свой член. – Что это со мной - три минуты без остановки, не сбавляя темпа…. Рекорд?
- Это был мой первый оргазм… - Омалия приложила руки к покрасневшим щекам, - Первый оргазм с тобой….
- Омалия…
- Ты мой базис…
- А ты моя надстройка!
- А мы ничего не перепутали?
- Ха-ха-ха….
- В следующий раз я буду сверху, любимый!

Омалия и Александр, совершенно голые, бежали по гладкому пустому шоссе, взявшись за руки.
Слева от дороги пестрели таблички кладбища расстрелянного руководства постперестроечной России, справа колыхалось желтое море созревающей сои.
Впереди вставало солнце Оммонизма на основе Ебрилизации собственности.