Нельзя сказать, что Сигарев проводит свою героиню по всем кругам российского «ада»: оно было бы и здорово, но практического (надо полагать) опыта на многое не хватает. Вызвавшийся подбросить Лену водитель тут же засыпает — видимо, под кислотой, хорошо хоть, без смертельного исхода. Празднично настроенный борец ставит себе на голову коробку с салютом «Хиросима»: сила есть — ума не надо. Карикатурно выписанный интеллигент (впрочем, кто тут не карикатура?) спрашивает, присутствует ли гостья в соцсетях и удивляется, что та ничего не слышала о Навальном.
Добросердечная пенсионерка принимает Лену за проститутку, но не осуждает: «Не те бляди, кто хлеба ради», — и высказывается резко против ЛДПР. Три ее быдловатых сынка принципиально не закрывают двери в сортир и протестуют против того, чтобы кто-то чужой угощался их пельменями. А настоящие проститутки-снегурочки отрабатывают в ментовке вовсе не так, как дозволительно было бы подумать, а всего лишь оттирают с пола наблеванное дежурными за ночь.
Широко известный также и как успешный театральный драматург, Сигарев не чурается и откровенной похабщины: в кадре испражняются, одна из мимолетных героинь отважно соглашается «накласть» на киоскера, осмеян даже обязательный теперь вступительный титр про тяжкий вред пагубной привычки: «Все актеры, которые курили в нашем фильме, стали импотентами», — при этом последнее слово для наглядности тут же со всей печальностью «свисает». К тому же здесь дважды дают пинка под зад ребенку и в изобилии употребляются нецензурные слова (бдительно отмеченные цензурой). Все это, конечно, в разной степени неприятно и «чернушно», но согласитесь: Новый год в России можно нарисовать и пострашнее.
Намек на то, что веселье может быть безжалостным и беспощадным не только в фигуральном смысле, а и в самом прямом, присутствует в финале — но «довинчивать» до страшного и необратимого в этот раз режиссер не собирался. Если предыдущие его ленты, «Волчок» и «Жить», были полны трагического пессимизма, то на сей раз в фильме все-таки праздник — какой-никакой, но повод для радости и надежд на то, что со временем станет и лучше, и веселее.
В качестве олицетворения этих грядущих перемен появляется лично городской мэр Ройзман — пожалуй, единственный человек, не успевший по сюжету ничем и никак себя запятнать. Пока что народ — в образе все той же непутевой Лены — отворачивается от него, не желает его признавать и уходит своею дорогой; но настанет еще день и час, когда от творимого им добра убегать будет уже некуда.
Любопытно, как эта двойственность — неприглядная реальность супротив сказочного будущего — филигранно обыграна уже в заголовке картины. Кто-то прочитывает его как известное вымышлено-географическое название — и пишет его соответственно: «Страна Оз». Но хитрость в том, что буквы «о» и «з» имеют своих «побратимов» и в числовом ряду — и если помнить об этом, то дорога из желтого кирпича исчезнет, оставив голое «03»: «ноль — три», страна, жителям которой явно требуется скорая помощь. Хотя сам автор не настаивает: у него есть отсылки и к первому, и ко второму варианту прочтения.