К ВОПРОСУ О ПРЕДПОЛАГАЕМОМ РОДСТВЕ
ЧЕЛОВЕКА С ОБЕЗЬЯНОПОДОБНЫМ ПРЕДКОМ
На данный момент можно сказать, что все гоминиды – это люди (Homo erectus, неандертальцы, гейдельбергский человек, денисовцы, Homo floresiensis и др.) и они спаривались с Homo sapiens, давая потомство [1]. Способность скрещиваться и давать фертильное потомство – это один из признаков единства вида. В 2017 вышло исследование о том, что H. erectus могли разговаривать [2].
Что касается австралопитека – это явно обезьяноподобный представитель, не имеющий связей с Homo [3]. Отдельно найдены явно человекоподобные останки и обезъяноподобные, без постепенных переходов, что является ключевой проблемой палеоантропологии. Важно отметить спекулятивность всех попыток выстроить эволюционное родство человека с обезьяноподобным предком. Самые авторитетные биологи, палеонтологи XX в., несмотря на признание этого родства, подтверждали, что оно едва ли доказуемо:
Гулд: «Бóльшая часть останков – это фрагменты челюстей и мелких кусков черепов гоминидов, которые являются предметом бесконечных спекуляций и преднамеренных выдумок» [4].
Генри Джи (2001) – редактор журнала Nature: «Палеонтологические доказательства человеческой эволюции неполные и их можно понять совершенно по-разному» [5].
Эрнст Майер – один из архитекторов неодарвинизма (2004): «Пропасть разделяет первые ископаемые Homo (как Homo rudolfensis, Homo erectus) и Australopithecus. Как мы можем объяснить этот эволюционный скачок? Не имея никаких ископаемых, которые могли служить недостающим звеном, мы вынуждены обратиться к конструированию исторических событий» [6].
Признание Холдена (один из разработчиков СТЭ): «Реконструировать эволюционную историю человека также сложно, как восстановить сюжет «Войны и мира», основываясь на 13 случайно выбранных страницах романа» [7].
Палеоантропологи Гарварда Daniel E. Lieberman, David R. Pilbeam и Richard W. Wrangham: «Среди трансформаций, происходивших во время эволюции человека, переход от Australopithecus к Homo, без сомнения, самый главный и, к сожалению, детали этого перехода непонятны из-за недостаточности археологических останков» [8].
Вместе с тем, несмотря на то, что появление прямохождения относят к эволюционной особенности человека, в научном сообществе ставится под сомнение наличие такового у австралопитека [9]. Более того, прямохождение имеет независимые линии, то есть эта черта – пример гомоплазии, а не гомологии [10]. Другими словами, мы имеем морфологически совершенно разные, несвязанные друг с другом системы прямохождения. Но это не единственный пример отсутствия гомологии. Огромное количество схожих анатомических особенностей гиббонов, орангутанов, шимпанзе, горилл не имеет эволюционного родства, и, как предполагаются, возникли независимо друг от друга.
Вторая часть этого вопроса, на наш взгляд, намного важнее, и мы будем рассматривать, с научной точки зрения, возможность трансформации от обезьяноподобного предка к человеку за 8 млн лет.
Теория эволюции – это не теория сходств анатомических или иных черт, а теория трансформации. Пока мы не выявим механизм трансформации и не протестируем его созидательные способности, не имеет смысла утверждать о родстве человека с приматами, если только вы не метафизический натуралист и иная возможность отсутствует в вашем мировоззрении. Поэтому, не будь явной двусмысленности и проблем с переходными звеньями, это никоим образом не подтверждало бы процесс эволюции (трансформации). Помимо этого, в природе есть тысячи поразительных примеров анатомических, молекулярных, генетических, функциональных сходств, которые не имеют эволюционного родства – это, так называемая, гомоплазия или конвергенция.